Оглавление книги
Предыдущая лекция:
VI. Повесть об Акире Премудром. Повесть о Девгениевом деянии. Пчела. Физиолог
Следующая лекция:
VIII. Распространение христианства на Руси
Лекция VII
ОБЩИЕ СВЕДЕНИЯ О ПАМЯТНИКАХ ПЕРЕВОДНОЙ КНИЖНОСТИ КИЕВСКОГО ПЕРИОДА. ПОПУЛЯРНОСТЬ «СБОРНИКОВ». ОФОРМЛЕНИЕ КНИГ
Из памятников переводной литературы, появившихся и бытовавших в России XI и XII вв., я перечислил только наиболее интересные в литературном отношении и наиболее влиятельные. Теперь попытаемся суммировать сведения вообще о памятниках книжности, занесенной на Русь в Киевский период.
Библия на Руси была известна лишь в части Ветхого завета, но со всеми книгами Нового завета. Ходила Библия до конца XV в. отдельными частями, например: 1) в виде ветхозаветных чтений в церкви (Паримийник), 2) Пятокнижие Моисеево, 3) 12 «малых» пророков, 4) Псалтирь, 5) Евангелие, 6) Апостол. Есть известие, что книга 12 «малых» пророков была переписана в Новгороде попом Упырем Лихим еще в 1047 г. Старейший список Евангелия, сохранившийся до сих пор, относится к 1056—1057 г., когда он был переписан с болгарского под руководством русского дьякона Григория, вероятно в Киеве, для новгородского посадника Остромира («Остромирово Евангелие», роскошно иллюстрированное).
В предшествующий перечень переводных памятников, или памятников, составленных в Болгарии, я не включил «толкований» на книги Ветхого и Нового заветов (как-то: «Шестоднев» толкование шести дней миротворения книги «Бытия»; толковые книги «Пророков»; толковая Псалтырь, толковые Евангелие и Апостол), не включил произведений так называемых «отцов церкви», изложений богословских систем, трактатов об иночестве, церковно-юридических памятников и обрядовых руководств потому, что эта книжность имеет лишь весьма косвенное отношение к литературному собственно ве́дению литературных памятников древней Руси. Если же в дальнейшем изложении все-таки потребуется привлечь и такие памятники, это будет сделано мной в надлежащем месте. Не упомянул я и о «Минеях служебных», т. е. о таких 12 месячных книгах, которые содержат церковные песнопения на весь год, так как песнопениями мы заниматься не будем. Ограничусь сообщением, что «Минеи служебные» имеются в списках XI—XII вв., сделанных в Новгороде (старшая книга относится к 1095 г.). «Минеи Четьи», по-видимому, были известны у нас в древности неполностью, именно сохранились всего две книги: мартовская, в болгарском списке XI в., и майская, в русском списке XII в. Хотя старший список «Пролога» датирован 1229 г. (сгорел), но отдельные проложные листки сохранились и от более древнего времени. Патерики сохранились уже в списках XI—XII вв. Апокрифы ветхозаветные и их собрание в «Толковой палее», апокрифы новозаветные, евангелия и «апостольские хождения» бытовали у нас не позднее XII в., но в русских списках дошли не ранее XIV и XV вв. Хроники и хронографы, как-то: Георгия Амартола и Малалы, исторические повествования, вроде Иосифа Флавия и «Александрии», стали известны тоже не позднее XII в., равно как и повесть об Акире.
Я не упоминал еще о сборниках церковных проповедей, составленных в основе в Болгарии по византийским и болгарским произведениям. Сборники эти можно поделить на два типа: тип, прославляющий праздники и святых, «Панегирик», «Торжественник», и тип «учительный», дидактический. Торжественники лиричны, отличаются вычурной византийской риторикой, но очень уж далеки от реальной жизни. Учительные же сборники проповедей не столь «формалистичны» и более отражают общие интересы современности. Остановимся несколько на учительных сборниках проповедей. Прежде всего следует упомянуть о сборнике «Златоструе». «Златоструй» был составлен в Болгарии, при царе Симеоне, который умер в 927 г. «Златоструй» и другой византийско-болгарский сборник «Златоуст» стали нам известны, вероятно, при начале нашей письменности; на их основе затем создались русские сборники подобного состава, например, «Измарагд» (т. е. изумруд) и «Златая цепь», восходящие составлением ко времени не ранее конца XIII—начала XIV в. Все эти сборники проповедей интересны потому, что представляют собой учебник поведения по нормам новой христианской веры. В отдельных статьях, «Словах», этих сборников указаны недостатки и рекомендованы добродетели не только «общечеловеческого» порядка, но и даны принципы общественных отношений согласно правоверию. Весьма интересна в них бытовая сторона, иногда изображенная очень реально. Это сборники определенного состава. Есть и случайный подбор проповедей, например, списанный для русского князя Святослава в 1076 г. Для того же Святослава в 1073 г. была переписана целая энциклопедия или хрестоматия статей разного содержания, переведенная с греческого для болгарского царя Симеона. Таковы знаменитые «Изборники Святослава».
К числу русских рукописей, передававших богатую иллюстрацию своих византийско-болгарских подлинников, следует отнести Изборник 1073 г., который иллюстрирован не менее роскошно, чем «Остромирово Евангелие» 1056—1057 г., затем более поздние рукописи с миниатюрами, которые, однако, восходят к спискам киевского периода, а именно — «Христианскую топографию» Козьмы Индикоплова (путешественника в Индию VI в.), «Откровение Авраама», апокриф, попавший в так называемый Сильвестровский сборник XIV в., «Хронику Георгия Амартола» в списке около 1294 г., выполненном для Тверского князя с киевского оригинала, и Киевскую Псалтирь 1371 г. Конечно, русские миниатюристы не ограничивались одной передачей чужеземного оригинала, но иногда дополняли его собственной композицией. Так, на выходном листе Изборника Святослава 1073 г. помещено изображение этого князя с семейством, а выходная миниатюра хроники Амартола представляет изображение тверского князя Михаила и его матери Оксиньи, стоящих по сторонам Христа. Расцвет собственно русской самостоятельной миниатюры относится к Киевскому периоду. Об этом мы можем, например, судить по изображениям сюжетов из русского быта, эпизодов из житийного «Сказания» о русских князьях, Борисе и Глебе, по упомянутому уже Сильвестрову сборнику. «Сказание» это составлено в конце XI века, к каковому приблизительно времени и относится оригинал этих миниатюр. Бывали случаи, когда русский миниатюрист, повторяя чужой рисунок, неверно осмыслял его. Так, в Историческом Московском музее есть рукопись XII века с парадным изображением Болгарского царя Бориса-Михаила, при котором введено было христианство в Болгарию. Русский писец не ограничился здесь подписью имени «Борис» и прибавил «Глеб». Иногда серией фигурных букв, начинающих отдельные главы или статьи рукописи, русский писец передавал содержание целой сказки. В одной Смоленской Псалтири XIV века заглавная буква М изображена в виде двух молодцев в кафтанах, с сетью в руках, полною рыб, которую они держат за веревку. Над каждой фигурой киноварная надпись; над первой: «потяни, курвин сын», над второй: «сам еси таков».
Большинство переводных своих и болгарских книг, если не все, переписывались у нас неоднократно и в течение весьма долгого периода, т. е. веков шесть. Переписываются, может быть, и до сих пор, например, у остатков раскольников-старообрядцев. Содержание и форма этих книг оставались влиятельными в течение ряда столетий. Конечно, при переписке эти книги видоизменились, болгарский текст подвергался обрусению, старорусский текст обновлялся, сборники определенного состава дополнялись чисто русскими статьями или разлагались, из их отдельных статей составлялись новые собрания. Надо иметь в виду, что средневековая русская книжность состояла преимущественно из сборников, небольших, так сказать, энциклопедий или хрестоматий, заключавших в себе статьи, объединенные каким-либо отдельным жанром, или составленных бессистемно, как бы взамен целой библиотеки разных произведений.
Не надо забывать, что до XV в. все писалось на коже, на пергамене. Только с конца XIV в. появилась в России заграничная бумага. Наибольшее количество пергаменных книг сохранилось в новгородской переписке. Очевидно, Новгородская область наименее подвергалась случайностям, от которых зависела гибель книг. Но все же от ранних времен средневековья дошло до нас лишь незначительное количество книг; особенно мало дошло собственно-литературных, светских произведений, так как преимущественные хранители книг — попы и монахи — не только не дорожили светской литературой, но и, может быть, намеренно ее уничтожали. Ведь из средневековых церковных проповедей известно, как русские попы и монахи проклинали светские книги и сказки, «басни и кощуны», т. е., в общем, нецерковную литературу, устную и письменную.
О случайности подбора и неполноте дошедшей до нас книжности в списках XI—XIV вв. свидетельствует и самое оформление их. В современных нам книгохранилищах мы видим очень толстые пергаменные рукописи, преимущественно листового формата; письмо в них почти всегда бережное, каллиграфическое, нередки иллюстрации, фигурные буквы, заставки, миниатюры. Все это ведет нас к материально состоятельным книговладельцам, к весьма обеспеченному слою феодалов светских и церковных. Но естественно предположить, что многие книги вращались и в среде малоимущей и потому не могли иметь богатого оформления. Таких книг, судя по внешности сохранившегося у нас материала, мы теперь, пожалуй, вовсе не имеем, по крайней мере от XI—XIV вв.; поэтому об интересах малоимущей среды можем судить лишь по самому содержанию древних произведений, сохраненных нам перепиской позднейшего времени.
Оглавление книги
Предыдущая лекция:
VI. Повесть об Акире Премудром. Повесть о Девгениевом деянии. Пчела. Физиолог
Следующая лекция:
VIII. Распространение христианства на Руси
© ЗАУМНИК.РУ, Егор А. Поликарпов, 2012 — научная редактура, ученая корректура, оформление, подбор иллюстраций; все права сохранены.