---

Лекция VIII

РАСПРОСТРАНЕНИЕ ХРИСТИАНСТВА НА РУСИ

Как известно, перенесение христианства из центра цивилизации к «варварским» народам Европы, объединявшее все разнообразие религиозной идеологии их в общей культуре высокого уровня, везде происходило с большими трениями.

Введение византийского христианства на Руси совершалось путем правительственного насилия и сопровождалось оппозицией разных слоев разноплеменного населения русского политического союза. Судя по летописи, в оппозиции участвовали и крупные феодалы — князья и дружинники норманно-варяжского происхождения, уже имевшие свою религиозную систему, свою мифологию.

В оппозиции участвовали и маломощные люди, зависимые слои разноплеменного населения, веровавшие каждый по-своему в божества своего олимпа; например, судя по брачному и погребальному ритуалу, северные русские веровали так, южные — иначе, союзные финны еще иначе и пр.

Есть летописное известие, что крещенная греками Ольга хотела, чтобы ее юный сын Святослав крестился, но он решил остаться в своей вере, чтобы над ним не смеялись: «како аз хочу ин закон прияти един? а дружина сему смеятися начнуть» (под 955 годом). Итак, сам сюзерен, варяг Святослав, оказался в определенной оппозиции новому вероучению, дорожил родной мифологией, которая нам известна по святославову договору с греками (971 г.), а может быть, и по таким произведениям, как «Эдда» или «Нибелунги».

Сам Владимир, который ввел официально христианство, относился к греческой его проповеди недоверчиво. Когда ему греческий миссионер, по летописи, сказал, что обращающиеся в христианство получат спасение через распятие божьего сына на кресте, крещение и вследствие веры в богородицу, то Владимир спросил: «что ради от жены родися и на древе распятся и водою крестися»? — т. е., как же это можно получить спасение от дерева, т. е. креста, от воды, т. е. крещения, и от женщины? Это недоумение интересно потому, что как будто совпадает с воззрением богомилов, которые все материальное в мире считали произведением злого духа и у которых вода, дерево и женщина считались нечистыми.

Летописец, однако, не решился представить дело так, что именно благодаря политическим соображениям Владимир преодолел внутреннее сопротивление, которое испытывал от введения новой религии, вместо своей, привычной.

Что касается оппозиции масс, то из летописного рассказа видно, что креститься эти массы заставляли насильно.

Когда перед самым крещением народа с дворцового холма стаскивали в реку статую Перуна-бога, привязанную к лошадиному хвосту, народ, видя это, плакал («плакахуся его невернии людье»). Есть известие, что сопротивление было не только в Киеве, но и в Новгороде. В последующее время новгородцы пародировали сентиментальную киевскую легенду о свержении Перуна, а именно: когда по приказу архиепископа Якима Перуна столкнули в Волхов, то пихавшие его от берега шестами, между прочим, говорили: «Ты, Перунище, досыти еси ел и пил, а нонича поплови прочь», — и он поплыл с сего света «в некощное» (в потусторонний мир). Но Перун тоже сопротивлялся и мстил. Когда он плыл под волховским «великим мостом», то зашвырнул туда свою палицу со словами: «на сем мя поминают новгородстии дети», и летописец прибавляет: «с тех пор и доныне дерутся ею безумные на утеху бесам». Известно, что на волховском мосту периодически разрешались битвой социальные столкновения, вспыхивавшие в Новгороде.

В летописи же сообщается и о том, как веровали финны, которые находились в политическом союзе с русскими и в подчинении им. Под 1071 годом рассказывается, что сборщику княжеской дани на Белоозере Яну Вышатичу финский волхв сообщил, как сотворен был мир: их бог мылся в бане и, вспотев, взял ветошку, вытерся ею и бросил с неба на землю; по поводу этой ветошки «распреся сотона с богом», кому творить из нее человека, и сотворил дьявол человека, а бог душу в него вложил. Там же рассказывается, что в Белозерский край, состоявший преимущественно из финского населения и редкого русского, пришли от Ярославля волхвы, которые стали ходить по домам и резали у женщин спины, вынимая оттуда жито, мед и другие пищевые продукты и объясняя, что таким путем они избавляют страну от голодовки. Молились также финны камням и березе, но это мы знаем из более поздних сказаний.

Новые религиозные понятия казались, вероятно, в разной степени неприемлемыми для обществ, объединенных политически, но стоявших на разных степенях разложения родового строя и феодализации. Если среди жителей городов введение христианства можно было производить успешно, то в отдаленных областях и краях, мало доступных для постоянного влияния центра, новая религия осваивалась с большим трудом. Есть известие, что племя вятичей пробовали крестить лишь 100 с лишком лет после объявления христианства господствующей религией. Эти вятичи жили на северо-востоке, в лесах, настолько независимо, что князь Владимир Мономах хвастался, как в дальнем походе к Ростову он «сквозе Вятиче» прошел, т. е. прошел целым.

Судя по раскопкам, нехристианский вид погребения практиковался местами и в XIV в. Кроме того, в это сравнительно позднее время многоженство существовало, и на окраинах даже у попов, т. е. старые родовые формы в виде многоженства переживались в XIV—XV вв. даже у миссионеров.

Христианство византийской церкви представляет очень сложную религиозную систему, которая заключает в себе спайку разных религий. С одной стороны, по сравнению с язычеством до нашей эры, оно дает какие-то новые представления о морали, какую-то сентиментальность («блаженны нищие»); с другой стороны, в нем не изгладились некоторые суровые, противоположные понятия, свойственные Ветхому завету. Наконец, в церковном быту существовали две разные касты: белое духовенство, которое жило внутри общества, и   черное духовенство, чернецы, монахи, которые жили совершенно замкнуто. В этом монашестве, в его быту и обрядах не столько чувствуется принадлежность к христианству, сколько отражение иной религиозной системы. Разве из ветхозаветной Библии или из христианского сентиментального миропонимания могли образоваться такие аскетические типы: человек стоит неподвижно на скале или гнездится в дупле дерева (так наз. столпники), или подвергает свое нагое тело болотным насекомым и т. д.? Очевидно, эти дервиши, факиры, юродивые имеют какое-то особое происхождение. Затем, среди монашества, в особенности среди пустынников, временами развивались такие учения, которые прямо ведут в Индию. Например, было учение такого рода: если перестать дышать, упереться подбородком в грудь и сидеть, стараясь ни о чем не думать, ни о хорошем, ни о дурном, то в конце концов приведешь себя к прижизненному соединению с богом. Первое проявление этого изуверства на греко-славянской территории было в XIII в., а в XV в. и русские монахи сидели неподвижно, затаив дыхание, упершись подбородком в грудь, забыв всё окружающее. Существуют даже скульптурные изображения русских монахов в этой квиетической позе.

Представляя собой сложную религиозную систему, которая заключает в себе спайку разных религий, византийское христианство сверх того поступало к нам не только в каноническом оформлении, но и в «апокрифическом». Приведем в пример знаменитую золотую «черниговскую гривну» XI—XII вв., которая принадлежала Мономаху (хранится в Эрмитаже). Гривной она называется ошибочно. Это — большая, 7 см в диаметре, медаль, с качающейся головкой сверху, через которую продевалась цепочка для ношения на шее. На передней и задней сторонах медали имеются изображения и круговые надписи. Посреди передней стороны стоит архангел Михаил, с жезлом, который он упирает в простертого дракона (Михаилу было положено уничтожать нечистую силу), а кругом русская надпись лентой: «Господи помози рабу своему Василию». У Владимира Мономаха христианское имя было «Василий». На другой же стороне изображена горгона в виде голой женщины, ноги, руки и волосы которой оканчиваются змеями. Кругом греческая надпись такого содержания в переводе: «Внутренность черная, чернеющая! не мучай меня, не реви, как лев, не блей, как овца, и не свисти, как змея». Это уже не христианство!

Вот в каком виде древнее население русской территории получало новую религию. Что могли разобрать в таких несогласуемых вариантах «христианства» люди, которые находились на разных ступенях родового быта, имевшие издавна нажитые представления, соответствующие фазе своего быта?

Если христианская религия распространялась среди населения, то осмысление ее происходило посредством слияния христианства с элементами туземной религии, своей мифологии. В результате этого получалось такое смешение понятий и мифов, которое древние проповедники называли «двоеверием».

Доказательством существования двоеверия в конце XII в. служит то, что русский военный феодал, автор «Слова о полку Игореве», все время поминает имена языческих богов, а говоря о боге без имени, оставляет в сомнении, христианский ли это бог. Например, он пишет: «судьбы божией не минути». Возникает вопрос: судьбы какого бога, не Перуна ли?

Языческие представления оказались настолько стойкими, что в крещеной массе населения они продолжали существовать вместе с пережитками доисторической техники (хозяйственное орудие — соха). Можно сказать, что так называемое язычество на Руси оказалось более стойким, чем христианство, навязанное извне по политическим соображениям. Представьте, сколько надо было употребить усилий, чтобы внедрить новое вероисповедание. На это дело были брошены многие усилия церкви, в том числе и проповедничество.

 

---

 

---

---

© ЗАУМНИК.РУ, Егор А. Поликарпов, 2012 — научная редактура, ученая корректура, оформление, подбор иллюстраций; все права сохранены.

© ЗАУМНИК.РУ, Егор А. Поликарпов, 2012 zaumnik.ru@mail.ru